Картина Мира

25 декабря в одной из центральных японских газет «Санкэй симбун» появилось сообщение о рассекречивании и публикации документов и материалов МИД Японии 1955 -1956 гг., касающихся советско-японских переговоров о прекращении состояния войны и заключении между СССР и Японией мирного договора.

Особое внимание здесь привлекает основанное на документах признание японской стороны в том, что помешали заключению полноценного мирного договора между СССР и Японией Соединённые Штаты. Из документов следует, что японское правительство было готово согласиться на «хрущёвский компромисс» и подписать мирный договор на условии последующей передачи Японии  входивших в состав СССР острова Шикотан и островной группы Плоские (по-японски Хабомаи).

Мамору Сигэмицу и Джон Даллес в августе 1955 года в Вашингтоне

Этому воспротивились американцы. Как свидетельствуют документы, в августе 1955 года государственный секретарь США Джон Даллес заявил министру иностранных дел Японии Мамору Сигэмицу, что «идти на уступки (СССР) – отнюдь не лучшая политика». Он потребовал от Токио продолжить выдвижение претензий на все южные Курильские острова.

В те годы, подчёркивает «Санкэй симбун», это были «совершенно секретные» документы. Речь идёт о записях переговоров Сигэмицу с Даллесом в Вашингтоне 29 августа 1955 года. Госсекретарь США потребовал  от японской стороны проинформировать его о ходе и перспективах переговоров с Москвой. Сигэмицу передал Даллесу папку «Японо-советские переговоры», отметив, что «переговоры не очень-то продвигаются». На что опытный Даллес заметил: «Даже при незначительных уступках невозможно чего-то добиться от СССР». При этом он обнадеживал японца: «СССР серьезно заинтересован в заключении  договора, а потому, видимо, пойдет на уступки». И тут же подчеркнул, что, «получив какую-то территорию, СССР едва ли ее уступит». 

«Санкэй симбун» отмечает, что в рассекреченных материалах многие места, касающиеся «проблемы северных территорий» (Курильских островов), замазаны чёрными чернилами. Приводя воспоминания полномочного представителя Японии на переговорах, бывшего депутата парламента Сюнъити Мацумото, газета отмечает, что, хотя СССР проявлял готовность вернуть Японии Шикотан и Хабомаи, Япония, настаивая на возвращении четырёх островов, отвергла советское предложение. Напоминает «Санкэй симбун» и о том, как Даллес на завершающем этапе советско-японских переговоров пригрозил, что в случае признания островов Кунашир и Итуруп советскими США аннексируют Окинаву. В Японии этот эпизод известен как «угроза Даллеса».

Джон Фостер Даллес

О фактах вмешательства США во внешнюю политику вассальной Японии специалисты знают давно, но публикация японским правительством секретных документов позволяет ещё раз напомнить, как Вашингтон создал «проблему северных территорий».

* * *

25 января 1955 г. премьер-министру Японии Итиро Хатояме было сообщено по поручению Москвы, что «советская сторона полагает целесообразным обменяться мнениями по вопросу о возможных шагах, направленных к нормализации советско-японских отношений».

После продолжительных дебатов о месте проведения встреч удалось договориться – полномочные делегации должны были прибыть в Лондон. 3 июня в здании посольства СССР в английской столице начались советско-японские переговоры о прекращении состояния войны, заключении мирного договора и восстановлении дипломатических и торговых отношений. Советскую делегацию возглавлял известный дипломат Я.А. Малик, в годы войны являвшийся послом СССР в Японии, затем в ранге заместителя министра иностранных дел представителем Советского Союза в ООН. С 1953 по 1960 г. он был советским послом в Великобритании. Во главе японской делегации был близкий к премьер-министру Хатояма дипломат в ранге посла, депутат парламента  Сюнъити Мацумото.

В представленном делегацией меморандуме МИД Японии выдвигались следующие условия: передача Японии всех Курильских островов и Южного Сахалина; возвращение на родину осуждённых в Советском Союзе японских военных преступников; положительное решение  вопросов, связанных с японским рыболовством в северо-западной части Тихого океана; содействие приёму Японии в ООН и др.            

В Сан-Францисском мирном договоре (1951) японское правительство официально отказалось от Южного Сахалина и Курильских островов. Однако впоследствии, ссылаясь на то, что СССР не подписал этот договор и в договоре не указано, в чью пользу произошёл отказ, появились утверждения об отсутствии «окончательного решения». Между тем обязательность для Японии Ялтинского соглашения (которое предусматривало переход Южного Сахалина и Курильских островов к Советскому Союзу) вытекает из Сан-Францисского договора, где зафиксировано, что Япония признаёт все решения и все договоры союзников периода Второй мировой войны, а, следовательно, и Ялтинского соглашения. Из этого исходил и представлявший Японию на Сан-Францисской конференции премьер-министр Сигэру Ёсида, сформулировавший претензии только на острова Хабомаи и Шикотан, выделив их из Курильской гряды.

После подписания и ратификации в 1952 г. Сан-Францисского договора в Японии существовал консенсус по поводу того, что территориальные  претензии к СССР следует ограничить лишь этими двумя островами (см., например, совместную парламентскую резолюцию всех политических партий Японии от 31 июля 1952 года).

В Лондоне же японская делегация предъявила претензии на «острова Хабомаи, Шикотан, весь архипелаг Тисима и южную часть острова Карафуто (Сахалин)». В предложенном  японской стороной проекте соглашения было записано: «1. На территориях Японии, оккупированных Союзом Советских Социалистических Республик в результате войны, в день вступления в силу настоящего Договора, будет полностью восстановлен суверенитет Японии. 2. Войска и государственные служащие Союза Советских Социалистических Республик, находящиеся в настоящее время на указанных в пункте 1 настоящей статьи территориях, должны быть выведены в возможно более короткий срок, и, во всяком случае, не позднее, чем по истечении 90 дней со дня вступления в силу настоящего Договора».

Вскоре, однако, в Токио поняли, что эта попытка произвести коренную ревизию итогов войны обречена на провал.

Полученная японской делегацией Инструкция МИД № 16 предусматривала три этапа. Сначала надлежало требовать передачи Японии Южного Сахалина и всех Курильских островов с расчётом на дальнейшее обсуждение «проблемы»; затем, несколько отступив, добиваться уступки Японии  «южных Курильских островов» по «историческим причинам» и, наконец, настаивать как минимум на передаче Японии островов Хабомаи и Шикотан, сделав это непременным условием успешного завершения переговоров.

На переговорах в Лондоне незримо присутствовали американцы. Дело доходило до того, что чиновники Госдепартамента заставляли руководство японского МИД знакомить их с советскими нотами, дипломатической перепиской, с докладами делегации, инструкциями Токио о тактике ведения переговоров.

В обстановке, когда провал переговоров ещё больше оттолкнул бы Японию от СССР в сторону США, Н.С. Хрущёв решил «организовать прорыв». Он дал указание главе советской делегации  предложить  вариант,  по которому Москва соглашалась передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, но только после подписания мирного договора.

Сообщение о готовности советского правительства на передачу Японии этих островов было сделано 9 августа в неофициальной обстановке в ходе беседы Малика с Мацумото в саду японского посольства в Лондоне. Не менее существенным было заявление советского посла о том, что «советская сторона не ставит условием нормализации советско-японских отношений и заключения мирного договора отказ Японии от ее обязательств, вытекающих из имеющихся у нее международных договоров».

Столь серьёзное изменение советской позиции очень удивило японцев, даже вызвало у них растерянность. Как признавал впоследствии Мацумото, когда он впервые  услышал предложение советской стороны о готовности передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, то «сначала не поверил своим ушам», но «в душе очень обрадовался». Однако то, что было выгодно японцам, не устраивало американцев. США открыто воспротивились заключению Москвой и Токио мирного договора на предложенных советской стороной условиях. Оказывая сильное давление на кабинет Хатоямы, американское правительство не остановилось перед угрозами. Госсекретарь США Джон Даллес в октябре 1955 г. в ноте правительству Японии предупредил, что расширение экономических связей и нормализация отношений с СССР «может стать препятствием для осуществления программы помощи Японии, разрабатываемой правительством США». Впоследствии он«строго-настрого наказал послу США в Японии Аллисону и его помощникам не допустить успешного завершения японо-советских переговоров».

Вопреки расчётам Хрущёва, вывести переговоры из тупика не удалось. Линия премьер-министра Хатоямы на то, чтобы «сначала прекратить состояние войны, а затем решать неурегулированные вопросы», встречала упорное сопротивление со стороны не только американцев, но и антисоветски настроенных сторонников бывшего премьера Ёсиды, стремившихся превратить так называемую территориальную проблему в средство борьбы за власть в стране.

Несвоевременное, необдуманное решение Хрущёва пойти на территориальные уступки Японии дало противоположный результат. Токио воспринял предложенный компромисс не как жест доброй воли, а как сигнал для ужесточения предъявляемых Советскому Союзу территориальных претензий.

Оценку действиям Хрущёва дал один из членов советской делегации на лондонских переговорах, впоследствии академик РАН С.Л. Тихвинский: «Я.А. Малик, остро переживая недовольство Хрущева медленным ходом переговоров, и не посоветовавшись с остальными членами делегации, преждевременно высказал в этой беседе с Мацумото имевшуюся у делегации с самого начала переговоров утвержденную Политбюро ЦК КПСС (т.е. самим Н.С. Хрущевым) запасную позицию, не исчерпав до конца на переговорах защиту основной позиции. Его заявление вызвало сперва недоумение, а затем радость и дальнейшие непомерные требования со стороны японской делегации… Решение Н.С. Хрущева отказаться в пользу Японии от суверенитета над частью Курильских островов было необдуманным, волюнтаристическим актом… Уступка Японии части советской территории, на которую без разрешения Верховного Совета СССР и советского народа пошел Хрущев, разрушала международно-правовую основу ялтинских и потсдамских договоренностей и противоречила Сан-Францисскому мирному договору, в котором был зафиксирован отказ Японии от Южного Сахалина и Курильских островов…»

И японцы решили дождаться территориальных уступок от Москвы. Свидетельством этому стало прекращение  лондонских переговоров.

С января 1956 года начался второй этап лондонских переговоров, который из-за обструкции правительства США также не привёл ни к какому результату. 20 марта 1956 г. глава японской делегации был отозван в Токио. К удовлетворению американцев, переговоры практически прекратились.

В Москве внимательно анализировали ситуацию, стремясь подтолкнуть японское руководство к пониманию насущной необходимости скорейшего урегулирования с Советским Союзом, даже вопреки позиции США.

Вывести переговоры из тупика помогли переговоры в Москве о рыболовстве в Северо-Западной части Тихого океана. 21 марта 1956 г. было опубликовано постановление Совета Министров СССР «Об охране запасов и регулировании промысла лососевых в открытом море в районах, смежных с территориальными водами СССР на Дальнем Востоке». Объявлялось, что в период нереста лососевых ограничивался их вылов как для советских, так и иностранных организаций и граждан. Постановление вызвало в Японии переполох. В отсутствие дипломатических отношений с СССР было весьма трудно получать установленные советской стороной лицензии на лов лососёвых и согласовывать объемы вылова. Влиятельные рыбопромышленные круги Японии потребовали от правительства скорейшего разрешения возникшей проблемы, а именно до окончания путины.

Правительство Хатоямы в конце апреля срочно направило в Москву министра сельского, лесного и рыбного хозяйства Итиро Коно, которому предписывалось добиться понимания возникших для Японии трудностей. В Москве Коно вёл переговоры с первыми лицами государства с конструктивных позиций, что позволило довольно быстро прийти к согласию. 14 мая были подписаны двусторонняя Конвенция о рыболовстве и Соглашение по оказанию помощи людям, терпящим бедствие на море. Однако документы вступали в силу лишь в день восстановления дипломатических отношений.

Следующий раунд переговоров проходил в Москве. Японскую делегацию возглавил министр иностранных дел Мамору Сигэмицу, который вновь стал убеждать собеседников в «жизненной необходимости для Японии» островов Кунашир и Итуруп. Однако советская сторона твёрдо отказалась вести по этому поводу переговоры. Так как эскалация напряжённости в переговорах могла привести к отказу советского правительства и от ранее сделанного обещания по поводу Хабомаи и Шикотана, Сигэмицу стал склоняться к прекращению бесплодной дискуссии и подписанию мирного договора на предложенных Хрущёвым условиях. 12 августа министр сообщил в Токио: «Переговоры уже пришли к концу. Дискуссии исчерпаны. Все, что можно было сделать, – сделано. Необходимо определить нашу линию поведения. Дальнейшая оттяжка способна лишь больно ударить по нашему престижу и поставить нас в неудобное положение. Не исключено, что вопрос о передаче нам Хабомаи и Шикотана будет поставлен под сомнение».

И вновь грубо вмешались американцы. В конце августа, не скрывая своего намерения сорвать советско-японские переговоры, госсекретарь США Даллес пригрозил японскому правительству, что, в случае если по мирному договору с СССР Япония согласится признать советскими Кунашир и Итуруп, США навечно сохранят за собой остров Окинаву и весь архипелаг Рюкю.

Подписание Сан-Францисского мирного договора

Чтобы поощрить японское правительство продолжать выдвижение неприемлемых для Советского Союза требований, США пошли на прямое нарушение Ялтинского соглашения. 7 сентября 1956 г. Госдепартамент направил правительству Японии меморандум, в котором заявил, что США не признают никакого решения, подтверждающего суверенитет СССР над территориями, от которых Япония отказалась по мирному договору. Играя на националистических чувствах японцев, чиновники Госдепартамента США изобрели следующую формулировку:«Правительство США пришло к заключению, что острова Итуруп и Кунашир (наряду с островами Хабомаи и Шикотан, которые являются частью Хоккайдо) всегда были частью Японии и должны по справедливости рассматриваться как принадлежащие Японии». Далее в ноте говорилось: «США рассматривали Ялтинское соглашение просто как декларацию об общих целях стран-участниц Ялтинского совещания, а не как имеющее законную силу окончательное решение этих держав по территориальным вопросам». Смысл этой «новой» позиции США состоял и в том, что Сан-Францисский договор якобы оставил открытым территориальный вопрос, «не определив принадлежность территорий, от которых Япония отказалась». Под сомнение ставились права СССР не только на южные Курилы, но и на Южный Сахалин и все Курильские острова. Это было прямое нарушение Ялтинского соглашения. Этот беспринципный ход Госдепартамента США был продиктован стремлением во что бы то ни стало не допустить нормализации и последующего развития японо-советских отношений, сохранить Японию в качестве бастиона антикоммунизма на Дальнем Востоке.

Премьер-министр Японии Итиро Хатояма

Тогда всю ответственность взял на себя премьер-министр Хатояма, считавший, что японо-советские отношения могут быть урегулированы на основе заключения мирного договора с последующим решением территориального вопроса. Несмотря на болезнь, он решил отправиться в Москву и подписать документ о нормализации японо-советских отношений. 11 сентября Хатояма направил на имя Председателя Совета Министров СССР письмо, в котором заявил о готовности продолжить переговоры о нормализации отношений с условием, что территориальный вопрос будет обсуждён позднее. 2 октября 1956 г. кабинет министров санкционировал поездку в Москву японской правительственной делегации во главе с премьер-министром Хатоямой. В делегацию были включены Итиро Коно и Сюнъити Мацумото.

И всё же жёсткое давление со стороны США и антисоветских кругов в Японии не позволили заключить полномасштабный советско-японский мирный договор. К удовлетворению Госдепартамента США правительство Японии ради прекращения состояния войны и восстановления дипломатических отношений согласилось подписать не договор, а советско-японскую совместную декларацию. Такое решение было для обеих сторон вынужденным, ибо японские политики, оглядываясь на США, до последнего настаивали на передаче Японии, кроме Хабомаи и Шикотана, ещё и Кунашира и Итурупа, а советское правительство решительно отвергало эти притязания. Интенсивные переговоры Хрущёва с министром Коно продолжались буквально до дня подписания декларации.

Острова Южно-Курильской гряды

Как отмечалось, предложение о передаче Японии Хабомаи и Шикотана было сделано по личному указанию Хрущева, считавшего это «большой уступкой» японской стороне. В ходе состоявшихся 16, 17 и 18 октября 1956 года бесед Хрущёва с прибывшим в составе японской делегации министром Коно выяснилось, что японская сторона желала получить острова Хабомаи и Шикотан «немедленно, не связывая это с другими вопросами». То есть речь зашла о том, чтобы СССР возвратил эти два острова безотносительно к вопросу о заключении мирного договора, а затем бы стороны обсуждали проблему принадлежности других Курильских островов. Хрущёв же считал, что «передача Хабомаи и Шикотана представляет собой окончательное решение территориального вопроса». При этом он решительно отверг попытки выторговать у СССР другие территории. Хрущёв заявил Коно 16 октября:

«Японская сторона хочет получить Хабомаи и Шикотан без заключения мирного договора и решить впоследствии какие-то другие, не известные нам, территориальные вопросы, которых в действительности не существует. Советское Правительство хочет как можно скорее договориться с Японией, и оно не использует территориальный вопрос для торга. Но я должен еще раз совершенно определенно и категорически заявить, что никаких претензий Японии по территориальному вопросу, кроме Хабомаи и Шикотан, мы принимать не будем и отказываемся обсуждать какие бы то ни было предложения в этом отношении… Мы не можем и не пойдем ни на какие дальнейшие уступки. Хабомаи и Шикотан можно было бы передать Японии по мирному договору, но с передачей указанных островов территориальный вопрос целиком и полностью следует считать разрешенным».

Хрущёв не скрывал намерения использовать нормализацию советско-японских отношений для внесения противоречий между Токио и Вашингтоном, в частности по территориальному вопросу, и по возможности для ослабления американского влияния на политику Японии. С этой целью он настаивал на том, чтобы передача островов Хабомаи и Шикотан «последовала после заключения мирного договора и после того, как США передадут Японии Окинаву и другие исконно японские территории, которые захвачены США».

Отвечая на вопрос Коно, «согласно ли Советское правительство вернуть нам Кунашир и Итуруп, если Соединенные Штаты уйдут с Окинавы», Хрущёв заявил:«Кунашир и Итуруп здесь совершенно ни при чем, вопрос о них давно решен. Экономически эти территории не имеют никакого значения. Наоборот, они нам приносят сплошной убыток и ложатся тяжелым бременем на бюджет. Но тут играют решающую роль соображения престижа страны, а также стратегическая сторона дела».

Разгадав намерение Хрущёва разыграть «американскую карту» и опасаясь бурной реакции США, Коно высказал настоятельную просьбу удалить из представленного советской стороной проекта соглашения упоминание о передаче Соединёнными Штатами Японии острова Окинава. В конце концов, Хрущёв был вынужден с этим согласиться.

Советско-японские переговоры

На беседе с Хрущёвым 18 октября Коно предложил следующий вариант соглашения: «Япония и СССР согласились на продолжение после установления нормальных дипломатических отношений между Японией и СССР переговоров о заключении Мирного Договора, включающего территориальный вопрос. При этом СССР, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, согласился передать Японии острова Хабомаи и Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного Договора между Японией и СССР».

Хрущёв заявил, что советская сторона, в общем, согласна с предложенным вариантом, но просит исключить выражение «включающего территориальный вопрос». Как бы в качестве компенсации он сообщил о согласии снять ту часть советского проекта, где говорилось о передаче Японии Окинавы и других территорий. Просьбу снять упоминание «территориального вопроса» Хрущёв объяснил следующим образом: «…если оставить указанное выражение, то можно подумать, что между Японией и Советским Союзом, кроме Хабомаи и Сикотан, есть еще какой-то территориальный вопрос. Это может привести к кривотолкам и неправильному пониманию документов, которые мы намерены подписать».

Хотя Хрущёв называл свою просьбу «замечанием чисто редакционного характера», речь шла о принципиальном вопросе, а именно о фактическом согласии Японии с тем, что территориальная проблема будет ограничена вопросом о принадлежности только островов Хабомаи и Шикотан. На следующий день, 18 октября, Коно сообщил Хрущёву: «После консультации с премьер-министром И. Хатоямой мы решили принять предложение г-на Хрущева об исключении слов “включающего территориальный вопрос”».

В результате 19 октября 1956 года была подписана Совместная декларация Союза Советских Социалистических Республик и Японии, в 9-м пункте которой СССР соглашался на «передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».

Заключение в 1960 г. направленного против СССР и КНР нового японо-американского Договора безопасности ещё больше осложнило разрешение вопроса о линии прохождения границы между Японией и СССР. В сложившейся военно-политической обстановке холодной войны любые территориальные уступки Японии привели бы к расширению территории, используемой иностранными войсками. К тому же укрепление военного сотрудничества Японии и США было весьма болезненно воспринято лично Хрущёвым. Его возмутили действия Токио, он расценил их как оскорбление, неуважение его усилий, направленных на нахождение компромисса по территориальному вопросу. Провалился и хрущёвский план «отрыва» Японии от США.

Реакция советского лидера была бурной. По его указанию 27 января 1960 года правительство СССР направило правительству Японии памятную записку, в которой указало, что «только при условии вывода всех иностранных войск с территории Японии и подписания мирного договора между СССР и Японией острова Хабомаи и Шикотан будут переданы Японии, как это было предусмотрено Совместной декларацией СССР и Японии от 19 октября 1956 года».

Оправдывая нежелание окончательно урегулировать двусторонние отношения, японское правительство стало поощрять нагнетание в стране антисоветских настроений, обвинять СССР в «захвате исконно японских земель». Из средств государственного бюджета и «пожертвований» крупного бизнеса был сформирован фонд для финансирования шумной кампании «за возвращение северных территорий», под которыми понимались находящиеся в составе Советского Союза южнокурильские острова – Кунашир, Итуруп, Хабомаи и Шикотан. Началась «картографическая агрессия» – на всех географических картах Японии, включая школьные, эти острова, а подчас и все Курилы стали закрашиваться в цвет японской территории. При этом Южный Сахалин оставлялся не закрашенным как якобы «спорная территория».

О том, что претензии на южнокурильские острова – лишь первый шаг, свидетельствовало опубликованное в октябре 1961 г. так называемое единое мнение правящей Либерально-демократической партии. В этом документе утверждалось, что «острова Хабомаи и Шикотан являются частью Хоккайдо», острова Кунашир и Итуруп принадлежат Японии, а «вопрос о южном Сахалине и северных Курильских островах должна решать международная конференция заинтересованных стран».

Характеризуя избранную официальным Токио политику в отношении СССР, профессор Калифорнийского университета этнический японец Цуёси Хасэгава отмечал: 

«Изменения, которые наступили в годы «холодной войны», произошли не в советско-японских отношениях, они произошли в отношениях США и СССР, когда союзники в годы войны стали врагами, а США и Япония, которые были врагами во время войны, стали союзниками… Цель США состояла в том, чтобы вовлечь Японию в свою глобальную стратегию… США стремились избежать антиамериканизма и национализма… Проблема северных территорий позволила встроить Японию в глобальную стратегию США и, отводя японский национализм от себя, направить его против Советского Союза… Фактически после восстановления дипломатических отношений с Москвой можно сказать, что у Токио не было внешней политики на советском направлении – только «политика северных территорий»… Проблема северных территорий выполняла роль клапана для стравливания пара в международных отношениях на Дальнем Востоке. С этой точки зрения было важно, чтобы территориальный спор оставался нерешенным. Отсюда жесткая позиция Японии с требованиями немедленного возвращения всех островов и отказ обсуждать предложения о передаче части территорий».

Курс нагнетания недружественных настроений в отношениях между Японией и СССР путём эксплуатации искусственно созданной «проблемы северных территорий» во многом определил политические взаимоотношения двух государств. Проявляется этот курс по сей день. 

Источник