Картина Мира

Стресс, нервотрепка, унижение и массовая депрессия. И это еще не худшее, с чем ассоциируется крупнейший производитель легендарного гаджета

Прежде чем приступить к подробному повествованию, Брайан Мерчант, автор книги «Универсальное устройство. Неизвестная история создания iPhone» (выходит в издательстве «Бомбора»), дает понять читателю, что не является ни страстным поклонником гаджетов, ни журналистом, дорожащим отношениями с Apple. «Я с самого начала рассказал официальным представителям Apple о своей идее и несколько раз встречался с их отделом маркетинга, однако они отклонили все мои запросы на беседу с директорами и сотрудниками, – сообщает Мерчант в предисловии. – Тим Кук ни разу не ответил на мои (очень вдумчивые) письма. Чтобы поведать данную историю, мне пришлось тайно встречаться с нынешними и бывшими сотрудниками Apple в промозглых забегаловках или переписываться с ними с помощью зашифрованных мессенджеров». Но, возможно, это даже к лучшему. Компания наверняка бы не одобрила поездку журналиста в Китай, где в жутких условиях производится ее главный продукт. Но Брайан Мерчант, естественно, туда отправился и без прикрас описал все как есть.

«В Foxconn работает больше людей, чем проживает во всей Эстонии»

Повсюду серые общежития и пострадавшие от непогоды склады, широко раскинувшийся заводской городок органично перетекает в окраины мегаполиса Шэньчжэнь.

Гигантский завод в Лунхуа, принадлежащий компании Foxconn, – главный производитель продукции Apple и, возможно, самый известный завод в мире. Его ещё вполне можно назвать самым изолированным и засекреченным. На каждой проходной стоят охранники. Рабочие не могут попасть на территорию завода без пропуска, а водители грузовиков, доставляющих всё необходимое, обязаны прикладывать пальцы к дактилоскопическим сканерам. Журналиста из агентства Reuters однажды вытащили из машины и избили за то, что он делал фотографии заводских стен. Предостерегающая вывеска снаружи – ТЕРРИТОРИЯ ЗАВОДА ОГРАЖДЕНА НА ЗАКОННОМ ОСНОВАНИИ С РАЗРЕШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА. ВХОД ПОСТОРОННИМ ЛИЦАМ СТРОГО ЗАПРЕЩЁН. ПРАВОНАРУШИТЕЛИ БУДУТ ПЕРЕДАНЫ ПОЛИЦИИ ДЛЯ ПРИВЛЕЧЕНИЯ К ОТВЕТСТВЕННОСТИ! – выглядит куда более угрожающей, чем любая вывеска снаружи многочисленных военных баз Китая.

На обратной стороне каждого iPhone напечатано: «Разработано в Калифорнии, изготовлено в Китае». Закон США гласит, что продукция, производимая в Китае, должна быть помечена как таковая, а присоединение Apple через фразу «разработано в» отражает всю специфику, яркую и беспрецедентную, одного из разительных экономических распределений мира. Последнее слово техники рождено и разработано в Кремниевой долине, но вручную собрано в Китае.

Подавляющее большинство заводов, изготовляющих детали для iPhone и осуществляющих сборку готовых устройств, расположено именно здесь, в Китайской Народной Республике, где низкие зарплаты и многочисленная квалифицированная рабочая сила сделали страну идеальным местом для производства iPhone (и почти любого другого гаджета). Чуть ли не безграничные и небывалые производственные возможности населения (по оценкам Бюро трудовой статистики США, в 2009 году в Китае насчитывалось девяносто девять миллионов заводских рабочих) вывели страну в лидеры мировых экономик. И с тех пор, как был собран первый iPhone, компанией, взявшей на себя львиную долю производственной работы, стала тайваньская частная промышленная компания Hon Hai Precision, более известная под своей торговой маркой – Foxconn.

Foxconn – крупнейший работодатель в Китае: в его штате насчитывается 1,3 миллиона сотрудников. Среди всех корпораций мира потягаться с ним могут разве только Walmart и McDonaldʼs, в которых работает ещё больше людей. В 2016 году число сотрудников Foxconn было в два раза больше, чем в пяти самых дорогостоящих технологических компаниях США вместе взятых: Apple (66 000), Alphabet (в девичестве Google, 70000), Amazon (270000), Microsoft (64000) и Facebook (16000). В Foxconn работает больше людей, чем проживает во всей Эстонии.

«Мы работаем над этим»

Сегодня iPhone собирается на нескольких различных заводах, расположенных по всему Китаю, однако многие годы, с тех пор как он стал самым продаваемым продуктом в мире, iPhone собирали здесь, на ведущем заводе Foxconn площадью 3,6 км2 в пригороде производственного мегаполиса Шэньчжэнь. Гигантский завод некогда был домом примерно 450 000 рабочим. Сегодня число рабочих сократилось, но завод всё же остаётся самым крупным производственным предприятием мира.

Если вам доводилось ​слышать ​о Foxconn, то наверняка в связи с темой ​суицидов. В 2010 году рабочие конвейерной ленты ​завода в Лунхуа начали массово совершать самоубийства. Рабочий за рабочим ​бросались с крыш общежитий, порой прямо посреди дня, ​в знак глубокого отчаяния – или протеста против рабочих условий внутри завода. За один только год зафиксировано восемнадцать попыток суицида и четырнадцать смертей. Ещё двадцать рабочих представители Foxconn смогли уговорить спуститься.

Волна самоубийств привлекла внимание СМИ и скоро превратилась в скандал: самоубийства и каторжные условия в «Доме iPhone». В предсмертных записках и рассказах выживших говорилось о колоссальном стрессе, ненормированных рабочих днях и жестоких управляющих, которые унижали сотрудников за любую ошибку, а также о мизерных зарплатах и ложных обещаниях премий. Ответные действия корпорации лишь усилили общую обеспокоенность: глава Foxconn, Терри Гоу, дал указание установить снаружи общежитий огромные сетки для падающих тел. Компания наняла адвокатов, и рабочих стали заставлять подписывать обязательство, что они не станут пытаться покончить жизнь самоубийством. Представители компании объясняли, что большинство самоубийц были приезжими рабочими, которым оказалось сложно подстроиться под быстрый безостановочный ритм городской жизни.

Когда Стива Джобса спросили о волне смертей на заводе, он заявил, что «мы работаем над этим», и указал на то, что процент самоубийств в Foxconn находится в пределах, или даже ниже, чем средний показатель по стране в большинстве университетов США. Критики набросились на его комментарий как на совершенно бездушный, хотя формально Джобс был прав. Лунхуа был настолько огромным и многолюдным, что вполне мог считаться независимым государством, и процент самоубийств в нём был сравним с процентом самоубийств по стране, в которой он находился. Разница лишь в том, что «город Foxconn» – государство, полностью контролируемое корпорацией и производящее один из самых прибыльных продуктов на планете.

«Здание Apple – самое охраняемое, обнесенное колючей проволокой и с кучей КПП»

С 2010 года Foxconn и Лунхуа то привлекали внимание СМИ, то терялись из виду, хотя нищенские условия, волнения среди рабочих и даже суициды никуда не делись. Тем временем ещё один крупный производитель iPhone, шанхайский Pegatron, конкурент Foxconn, был обвинён в безжалостной эксплуатации рабочих и зверском принуждении к сверхурочному труду, что до жути напоминало поведение его соперника.

Расследование показало, что рабочие обычно трудились по сто часов в неделю и вкалывали по восемнадцать дней кряду, телекомпании BBC даже удалось получить запись с камеры, где видно, как рабочие засыпали прямо на конвейерной ленте.

Защитники прав трудящихся заподозрили, что условия в Pegatron ещё хуже, чем в Foxconn. Поэтому я отправился в Китай, чтобы получше разузнать, чего стоит производство самого прибыльного на свете продукта (разработанного всемирно известным генератором инноваций по ту сторону Тихого океана в восьми тысячах километров отсюда) в стране, которая является одновременно и ведущим производителем нашего незаменимого устройства, и самым стремительно растущим рынком. Итак, первая остановка Шанхай.

Шанхай. Фото: Aly Song / Reuters

Почти в каждом уголке этого обширного города кто-то производит на свет деталь, которая в итоге окажется в iPhone, или же собирает весь телефон. Из двухсот адресов, которые возглавляют список поставщиков Apple в их ежегодном отчёте, почти половина располагается в двух городах: здесь и Шэньчжэне. Сорок поставщиков в Шанхае, таких как TSMC – производитель чипов, который занимается мозгом iPhone, оснащённым ARM, – разбросаны по всему городу.

Когда я подъезжаю к штабу TSMC, натыкаюсь на пост охраны, расположенный довольно далеко от самого комплекса, поэтому мне видна лишь хорошо ухоженная лужайка и гигантского размера серо-красные стены завода. Охранники, конечно же, не пропустят меня рассмотреть комплекс поближе. Я делаю несколько фото и быстро запрыгиваю в уже заведённую машину. Один охранник с криком бросается за мной. Он требует, чтобы я удалил фотографии, и не выпускает нас до тех пор, пока мы не делаем вид, что исполнили его просьбу. Подобные сцены повторяются раз за разом на протяжении всей моей обзорной экскурсии по «яблочным» поставщикам. Очень скоро я даже научился моментально распознавать, какое из соседствующих строений является заводом комплектующих. Apple – самое охраняемое, обнесённое колючей проволокой и с кучей КПП.

Особенно это относится к Pegatron, где на входе установлены камеры, способные распознавать лица. Все рабочие сливаются в единый человеческий поток, который затекает в заводскую пасть, каждый трудяга прикладывает пропуск, смотрит в камеру, и только тогда турникет открывается. Pegatron расположен на окраине города, на расстоянии одной остановки метро от шанхайского Диснейленда. Мы с моей помощницей проходимся по периметру комплекса и видим сотни рабочих студенческого возраста со шнурками бейджиков на шее. По пути нам попадается предсказатель будущего, и за десять юаней я прошу его предсказать будущее iPhone. «Все говорят, что это хороший телефон, и в будущем всё станет ещё лучше, потому что его прибыльность постоянно увеличивается», – отвечает он. Впрочем, попутно он сказал, что у меня симпатичное лицо, и женщины будут бегать за мной толпами, так что я сильно сомневаюсь в правдивости его предсказания. Мы опросили как можно больше рабочих, и их слова подтвердили общую картину постоянного стресса на рабочем месте, приправленного долгими часами и однообразным трудом, к тому же большинство сотрудников увольняются, не проработав даже года.

Можно сказать без преувеличения, что iPhone изменил Китай. Вдобавок к тому, что здесь собирается тело iPhone, Китай на сегодняшний день является одним из лидирующих рынков потребления в мире. Шанхай потрясающ – это смесь усердного предпринимательства и производственной силы, которая встала на службу технической отрасли смартфонов. Но он не идёт ни в какое сравнение с Шэньчжэнем.

«У нас не бывает отпусков»

Начиная с 1980 года, Шэньчжэнь стал первой СЭЗ, свободной экономической зоной, которую Китай открыл для зарубежных компаний. В то время здесь находилось рыбацкое поселение, в котором проживало около двадцати пяти тысяч жителей. После одной из самых невероятных за всю историю городских трансформаций сегодняшний Шэньчжэнь, со своими взмывающими к облакам небоскрёбами, миллионами жителей и, конечно же, обширными заводами, занимает третье место в списке самых больших городов Китая. Плюс он добился признания своего мастерства, став мировым центром по производству гаджетов. По подсчётам, 90% всей бытовой электроники проходит через Шэньчжэнь.

Расположенный рядом с Гонконгом, центр Шэньчжэня кажется шикарным, новым, напряжённым и хаотичным. Гудят потоки машин, вывески и лампы бьют неоновым светом, однако Шэньчжэнь скорее ассоциируется не с киберпанком, а с этаким моднопанком.

«Думаю, что Шэньчжэнь – это воплощённый дух Китая», – говорит Айзек Чен, рождённый в Шэньчжэне, когда его родители перебрались сюда в 90-х годах, с первой волной переселенцев во время расцвета предпринимательства – мне посчастливилось сидеть с ним по соседству в самолёте. «Люди работают очень усердно, сверхурочно, в новых индустриях. Я принадлежал к первому поколению рождённых там, – рассказывает он. – Когда я был ребёнком, там повсюду были холмы. Теперь везде равнины. Холмы сравняли, чтобы построить береговую линию. Теперь там всё совершенно по-другому».

Чен рассказывает, что условия труда на большинстве заводов «зверские», однако в его голосе не слышно ни тени печали. «Когда мы были в Париже, нам встретился дворник; он весь день подметал одну и ту же дорогу и гордился тем, что на протяжении двадцати лет прекрасно выполняет свою работу. Мы не могли его понять. Мы в Китае всегда стремимся к совершенствованию. Мы боимся, что если не станем лучше, то ничего не добьёмся в жизни и снова вернёмся к обработке земли, чтобы прокормиться. Китай – это в первую очередь труд. Труд и деньги. У нас не бывает отпусков».

«Людям тут не место»

Таксист высаживает нас у главного входа на завод; рядом с воротами красуются синие угловатые буквы: FOXCONN. Ничем не примечательный серый шэньчжэньский день. Охранники наблюдают за нами, в их глазах смесь скуки и подозрения. Моя провожатая – журналистка из Шанхая, которую я буду звать Ванг Янг, – и я решили пройтись по периметру и поговорить с рабочими.

Первая пара людей, на которую мы наткнулись, оказались бывшими рабочими Foxconn. Никто из них не выглядел робким.

«Людям тут не место», – говорит нам один из юношей, который назвался Сюем. Он проработал в Лунхуа около года и уволился пару месяцев назад. Условия на заводе, по его словам, хуже некуда. «Огласка в СМИ ничего не изменила», – говорит он. Работа там невыносимо напряжённая, и ему с коллегами регулярно приходилось выходить на двенадцатичасовые смены. Сюй рассказывает, что руководители жестокие и лживые, публично отчитывают рабочих за медлительность и раздают обещания, которые не собираются выполнять. Его друг, проработавший на заводе два года и решивший сохранить своё имя в тайне, говорит, что ему обещали выдать удвоенную зарплату за сверхурочные часы, однако в итоге он получил стандартный оклад. Рассказал он и о том, как его обещали повысить, однако слова так и не обернулись делом. «Вот поэтому я решил уйти».

Они обрисовали нам мрачную картину чрезвычайно напряжённой рабочей атмосферы, в которой эксплуатация – обычное дело и где депрессией и самоубийством никого не удивишь.

«Без человеческих жертв это был бы не Foxconn, – говорит Сюй. – Каждый год люди накладывают на себя руки. Тут это в порядке вещей».

Сюй и его друг попали в Foxconn случайно и даже не совсем по своей воле.

«Foxconn называют „лисьей ловушкой“, – рассказывает Сюй. – Потому что они обманывают толпы людей».

«Меня обманом завлекли на Foxconn. Я собирался идти работать в Huawei, – добавляет он, имея в виду китайского конкурента в сегменте смартфонов. – В Huawei условия намного гуманней, более доброжелательная корпоративная культура, более комфортная». На самом деле, по его словам, «все планируют проработать годик на Foxconn, а потом перейти в Huawei».

Но когда Сюй пришёл в центр трудоустройства, ему сказали, что вакансий в Huawei нет, поэтому они направили его в Foxconn. Он уверен, что сотрудникам там просто приплачивают из Foxconn, чтобы те приводили побольше людей: вербовщики попросту наврали ему, что в Huawei нет вакансий, хотя места были.

По его словам, это лишь первая часть «лисьей ловушки». «Они просто-напросто не выполняют свои обещания, и тем самым снова обманывают вас». Сюй рассказывает, что им сперва обещали бесплатное жильё, а затем заставили платить непомерно высокие счета за электричество и воду. Комнаты нынешних общежитий вмещают в себя по восемь человек, но когда там жили Сюй и его друг, их было по двенадцать человек на комнату. Foxconn не даёт никаких социальных страховок и либо задерживает, либо вовсе не выплачивает премии. К тому же большинство работников подписывают контракт, согласно которому из зарплаты вычитается солидная сумма в случае, если они увольняются раньше, чем закончится трёхмесячный испытательный срок. «Мы думали, что в Foxconn неплохо работается, но как только мы там очутились, поняли, насколько сильно ошибаемся».

В довесок ко всему, работа на заводе совершенно изматывала. «Чтобы получить стопроцентный оклад, без вычетов, приходится работать с трёхсотпроцентным усердием, – говорит Сюй. – Нужно уметь распределять свои силы» или в противном случае вас отчитают на глазах у ваших коллег. Вместо того чтобы обсуждать выполнение работы без свидетелей или с глазу на глаз тут же, у конвейера, руководители приберегают претензии на потом. «Когда начальство спускается вниз с проверкой, для работников это знак приготовиться, – рассказывает друг Сюя. – Если начальник заметит хоть какой-то промах, он не станет устраивать разнос прямо на месте. Он устроит разнос позже, на общем сборе на глазах у всех».

Такие общие сборы – часть повседневной рутины. В конце дня руководитель просит всех рабочих покинуть свои места и собраться вокруг. Помимо похвалы усердных работников и общего производственного отчёта, он по одному вызывает в центр тех, кто, как ему кажется, оплошал.

«Они постоянно оскорбляют и унижают людей, – говорит его друг. – Наказывают кого-нибудь в назидание остальным. Это происходит систематически, – добавляет он. – Можно получить премию, но если тебя отчитали, никакой премии не увидишь».

В особых случаях, если начальник решит, что ошибка подчинённого слишком дорого обошлась компании, рабочий должен подготовить официальное извинение.

«Им приходится вслух перед всеми зачитывать письмо, в котором они просят прощения… „Я больше не допущу подобной оплошности“». Один из его коллег, взявший на себя вину за чужую ошибку, чтобы защитить друзей, «рыдал, потому что слишком уж сильно его ругали».

«У нас все под контролем»

Такая традиция, связанная с неимоверно стрессовой работой, нервотрепкой и унижениями, приводит к массовой депрессии.

Сюй рассказывает, что несколько месяцев назад случилось ещё одно самоубийство. Он видел его собственными глазами. Жертвой стал студент, работавший на конвейерной ленте по сборке iPhone. «Я немного знал его, мы виделись в столовой», – говорит Сюй. После публичной выволочки он принялся ругаться с руководителем. Кто-то из местных чиновников вызвал полицию, хотя рабочий не дрался, а лишь сердито высказывал своё недовольство.

«Он принял случившееся близко к сердцу, – говорит Сюй, – и не смог справиться с переживаниями». Три дня спустя он выпрыгнул с девятого этажа. «Я вышел перекусить и увидел, что вокруг творится какая-то суета. Он лежал на земле в луже крови».

«Почему же СМИ не рассказали о его самоубийстве?» – спрашиваю я. Сюй и его друг переглядываются, а затем пожимают плечами. «Когда здесь кто-нибудь умирает, о нём забывают на следующий же день, – откликается друг Сюя. – Его больше не существует».

«У нас всё под контролем. Мы рассматриваем каждый случай, – говорил Стив Джобс, когда поднялась новая волна суицидов. – Foxconn – не каторга. Это завод – но, чёрт побери, какой: у них есть рестораны и кинотеатры… хотя это всё же завод. Случилось несколько самоубийств и несколько попыток – а у них там 400000 человек. Процент смертности ниже, чем в США, но всё же проблема есть».

Стив Джобс. Фото: David Paul Morris / Getty Images

Тим Кук посетил в 2011 году Лунхуа и, по имеющимся данным, встретился со специалистами по предотвращению суицидов и высшим руководством, чтобы обсудить вспыхнувшую «эпидемию».

В 2012 году сто пятьдесят рабочих собрались на крыше и угрожали спрыгнуть. Начальство согласилось улучшить условия труда и уговорило их спуститься вниз: по сути, рабочие использовали угрозу массового самоубийства для давления на руководство. В 2016 году группа рабочих, уже меньшая числом, повторила тот же поступок. Всего за месяц до нашей беседы, говорит Сюй, семь или восемь рабочих собрались на крыше и угрожали спрыгнуть, если им не выплатят обещанные зарплаты, которые им, очевидно, никто не выплатил. В конце концов, говорит Сюй, руководство Foxconn приняло решение выдать зарплаты, и рабочие спустились.

«Они построили башню, чтобы отпугнуть призраков»

Все принялись использовать «призрак смерти» для воздействия на Foxconn. В Foxconn объявили, что работают над проблемой, но Сюй полагает, что даже руководство компании не знает, что делать. «Все думают, что завод проклят». Вдобавок к сетям на общежитиях и адвокатам, начальство испробовало и другие, более нетривиальные меры.

«Они построили башню, чтобы отпугнуть призраков, – рассказывает Сюй. – В каждом „подозрительном“ здании они, из-за суеверия, целыми днями не гасят свет».

Сюй и его друг считают самоубийство «нелепым» выходом и говорят, что они уволились из-за ежедневного нечеловечного отношения. Прежде чем они вырвались оттуда, им предложили стать надзирающими руководителями – наверняка очередная «лисья ловушка». Сюй начал проходить обучение. «Я не мог делать того, что мне говорили, – рассказывает он. – Просто не мог. Меня заставляли делать то, что мне было совершенно не по нутру», например, следить за дисциплиной и унижать рабочих. «Если ты не желал применять их драконовские методы, тебе урезали зарплату». Сюй не без гордости говорит, что хоть и думал, что способен на подобную работу, оказалось, не стоит даже тратить на неё время. Он не хотел причинять другим боль, говорит он. «Пусть мне и предлагали зарплату побольше, я попросту не хочу заниматься такими вещам».

Учитывая всё вышеперечисленное, становится ясно, почему на заводе такая большая текучка кадров; по словам Сюя, очень немногие остаются здесь надолго. «Когда я только пришёл на завод, со мной пришли пятнадцать человек. Теперь осталось только двое».

Не считая его: Сюй уволился и ушёл работать в магазин электроники. Он говорит, что «жизнь сделалась куда приятней, когда я уволился с завода». Когда я спрашиваю его об Apple и iPhone, он поспешно отвечает: «Мы не виним Apple. Виноват Foxconn». Я спрашиваю их, пошли бы они снова работать в Foxconn, если бы условия труда стали лучше, и они дают мне такой же честный ответ.

«Ничего там не изменишь, – говорит Сюй. – Никогда и ничего там не поменяется».

Может быть, слова Сюя – не просто догадка. Как-то вечером в Шэньчжэне я общался по Skype с Ли Вангом, исполнительным директором общественной организации «Охрана труда в Китае». Ли сам некогда был простым рабочим в Foxconn; пройдя через все ужасы компании, он стал профсоюзным организатором и борцом за улучшение трудовых условий. Он бежал из страны и теперь управляет «Охраной труда в Китае» из Нью-Йорка. Когда поднялась волна суицидов и СМИ стали освещать данную тему, Ли надеялся, что это приведёт к реформам.

«Ни один американский завод не сможет повторить такое»

«Огласка в СМИ помогает, – говорит он. – В 2011 году, когда появились сообщения о чрезмерных нагрузках в Foxconn и компании стали задавать вопросы о самоубийствах, зарплаты рабочих взлетели чуть ли не в два раза, а также улучшились условия труда. Думаю, всё из-за того, что СМИ напирали на то, чтобы Foxconn повысил зарплаты». По его словами, в 2009 году средний оклад рабочего составлял примерно одну тысячу юаней (145 долларов) в месяц, а к концу 2010 года повысился до двух тысяч. «Однако после этого СМИ переключились на другие темы, – рассказывает Ли. – Если сравнить положение дел в 2013 году и сейчас – ничего не изменилось. Может, Apple и сделали что-то в самом начале, но по сравнению с тем, что они обещали, это совсем крохи».

В завоевавшем Пулитцеровскую премию исследовании так называемой «яблочной» экономики, опубликованном в New York Times, цитировался безымянный представитель Apple, по мнению которого истинная причина того, что компания доверяет выполнение работ заграничным заводам, – не в дешёвой рабочей силе: аналитики подсчитали, что сборка телефонов в США увеличила бы стоимость работ всего на десять долларов за телефон. Нет, Apple предпочитали иных производителей из-за колоссального объема, квалифицированной рабочей силы и эффективно взаимодействующей экосистемы в прекрасно слаженной индустрии, выросшей в Шэньчжэне.

Можно оперативно согнать толпу рабочих на сборку нового прототипа для тестов или в мгновение ока откорректировать огромное количество изделий, которые нужно вот-вот отправить. Можно незамедлительно выделить часть рабочих и отправить их на новый этап производства. Если Apple в последнюю минуту понадобится внести какое-то изменение в iPhone – скажем, как-то переделать алюминиевый каркас или привнести что-то новое в сенсорный экран, – Foxconn может созвать тысячи рабочих и сотни инженеров-технологов, чтобы взяться за дело.

New York Times приводит следующий пример:

Руководство Apple говорит, что обратиться к производителям по ту сторону океана – единственный для них вариант. Один бывший исполнительный руководитель описал, как компания доверила китайскому заводу добавление новшества в производство iPhone всего за несколько недель до появления устройства на прилавках. В последнюю минуту Apple изменила экран iPhone, пустив на сборочный конвейер свой продукт на переделку. Новые экраны начали поступать на завод где-то в полночь.

Согласно рассказам руководителя, начальники цехов немедленно подняли с кроватей 8000 рабочих, отдыхавших в общежитиях компании. Рабочие получили печенье и чай и через полчаса приступили к двенадцатичасовой рабочей смене, в течение которой они вставляли стеклянные экраны в рамки со скошенными углами. Эти 96 часов завод работал с производительностью более 10000 iPhone в день.

«Скорость и гибкость производственной силы просто невероятные, – сказал руководитель. – Ни один американский завод не сможет повторить такое».