Картина Мира

Вопрос о классификации человеческих темпераментов и возможность определения темперамента того или иного субъекта уже со времён глубокой древности интересовали человечество. Правильное решение этой проблемы имеет и большой теоретический интерес и, главное, огромное практическое значение для медицины, педагогики, выбора профессии, организации труда и т. п. Было предложено огромное количество разнообразных классификацией. Некоторые из них, как, например, гиппократовская, делящая людей на меланхоликов, холериков, сангвиников и флегматиков, схватывали и эмпирически обобщали огромный вековой опыт наблюдения, другие были чисто умозрительными, спекулятивными, далёкими от реальной действительности.

Однако только в последние десятилетия достижения школы акад. И. П. Павлова, поставившие науку о поведении на рельсы точного физиологического знания, позволили объективными методами — методами изучения условно-рефлекторной деятельности — установить различные типы высшей нервной деятельности (темпераменты) у животных (главным образом собак) и показать значение этих типов для понимания особенностей поведения как в норме, так и в патологии.

Уже в последние годы своей жизни сам И. П. Павлов стал чрезвычайно вдумчиво и осторожно, всесторонне учитывая качественное отличие человека от животного, пользоваться открытыми им законами высшей нервной деятельности животных для разъяснения особенностей психики здорового и больного человека. С тех пор с каждым годом ширится внедрение основ павловского учения в человеческую клинику. Это учение стало краеугольным камнем невропатологии, психиатрии и других медицинских дисциплин.

Естественно, что исключительно важное значение имеет разработка метода определения типов высшей нервной деятельности у человека.

Без знания типа высшей нервной деятельности субъекта невозможно правильное воспитание ребёнка, предупреждение тех или иных нервных срывов, выбор профессии и, главное, лечение нервнобольного, ибо не только понимание причины болезни, но и выбор лекарств и их дозировки зависит от типа нервной системы обратившегося за врачебной помощью. Так, например, широко применяемый для лечения нервных болезней бром действует в «средних дозах» при сильном типе и оказывается совершенно бездейственным при слабом типе, при котором прекрасные лечебные результаты получаются лишь от применения очень малых доз того же брома, и т. п.

Говоря об особенностях высшей нервной деятельности, т. е. психического мира человека, Иван Петрович Павлов указывал, что в отличие от животных, строющих всю свою условно-рефлекторную деятельность лишь на так называемой 1-й сигнальной системе — на зрительном, слуховом, вкусовом, болевом и прочих непосредственных ощущениях, человек имеет и 2-ю сигнальную систему, т. е. обладает возможностью строить условнорефлекторную деятельность на «сигнале сигналов» — на абстрактных символах, в первую очередь — словесных понятиях.

Возьмём для пояснения простейшие примеры условнорефлекторной деятельности животного и человека в повседневной жизни.

До слуха сидящей в комнате кошки доносится из кухни звон бидонов молочницы, принесшей молоко. Так как ежедневно после этих звуков кошке наливается молоко и у неё уже закрепилась связь между условным раздражителем — звоном бидонов — и удовлетворением пищевого инстинкта, у кошки «просыпается аппетит» (начинается слюноотделение и т. п.), и она бежит в кухню к своей чашке. Это — пример условного рефлекса через 1-ю сигнальную систему (на звон бидонов).

Аналогично может строиться условный рефлекс и у человека. Предположим, вы сидите в гостях и, увлечённые беседой, совсем не думаете о еде, как вдруг до вашего слуха доносится из соседней комнаты звон посуды от накрываемого к ужину стола. По предыдущему жизненному опыту вам известно, что за этим обычно следует сам ужин, и у вас «проедается аппетит».

Возьмём теперь другой,случай. Вы также сидите в гостях и не думаете о еде; вы не слышите никакого звона посуды, но хозяин дома вдруг говорит, что через несколько минут будет просить гостей к столу: — и у вас «появляется аппетит». В данном случае условный рефлекс строится на основе 2-й сигнальной системы — слова, ибо дело заключается не в самом сочетании звуков голоса хозяина, так как он мог выразить свою мысль любыми словами на любом понятном вам языке, важно лишь то, что до вас дошёл словесный символ — «еда», «ужин» и т. п.

У животных имеется только 1-я сигнальная система; 2-й сигнальной системы у животных нет, на абстрактные словесные символы они реагировать не могут.

Не противоречат этому положению и те случаи, когда животное, например собака, «слушается слов»: ложится на слово «куш», подходит на слово «сюда» и т. п.

В этих случаях у собаки выработаны условные рефлексы не на слова в понятии символа, а лишь на сочетание звуков, т. е. имеет место опять-таки 1-я сигнальная система. Если вместо слова «куш» вы скажете собаке фразу того же смысла, но другого звукового сочетания, например «хватит стоять на ногах», или «пора принять горизонтальное положение», — собака «не поймёт» и не выполнит задания.

У каждого человека существует и 1-я и 2-я сигнальные системы, но у одних преобладает одна, у других — другая, у третьих они развиты приблизительно одинаково.

Лиц с преобладанием 1-й сигнальной системы И. П. Павлов называл «типом художника», понимая под этим не наличие каких-либо художественных способностей, а то, что эти лица воспринимают мир в ощущениях, красках, звуках, мыслят образами; аналогично лица с преобладанием 2-й сигнальной системы были названы «типом мыслителя», причём под этим понималась не эрудиция или ум, а то, что лица этого типа мыслят словами, абстрактными понятиями.

Человек преимущественно 1-й сигнальной системы, думая, например, о лошади, представляет себе животное определённой формы, чёрного, серого или иного цвета, издающее соответствующие звуки и т. п., а человек 2-й сигнальной системы думает о лошади, как о травоядном непарнокопытном млекопитающем, используемом для перевозок. И первый может знать, что лошадь — непарнокопытное, но, думая о ней, он рисует себе её зрительный образ; и второй знает, что она может быть чёрного цвета, но думает о ней преимущественно в абстрактном плане. Для человека 1-й сигнальной системы собака издаёт звук «гав-гав», а для человека 2-й сигнальной системы собака «лает».

Человек 1-й сигнальной системы выбирает себе конфету или пирожное по его виду — ему нужно увидеть, чтобы понять, что ему сегодня хочется, а человек 2-й сигнальной системы заказывает по названию — он знает, что сегодня ему хочется «шоколад» или «трубочку с кремом».

Если вы спросите человека 1-й сигнальной системы, какие учебные предметы ему больше нравились в школе, то обычно услышите в ответ, что литература или история, т. е. то, что действовало на воображение, человека же 2-й сигнальной системы больше привлекала математика или логика.

Выясняя склонность человека к тем или иным областям знания, надо уточнить и то, что именно привлекало обследуемого в изучаемом предмете или проводимой работе. Например при склонности к географии одних привлекает в ней описание природы, обычаев и т. п., — это лица с преобладанием 1-й сигнальной системы; других — карты, масштабы, цифровые данные, — это лица с преобладанием 2-й сигнальной системы.

Есть профессии с преимущественным использованием 1-й сигнальной системы (например художественная, музыкальная или литературная деятельность) или 2-й (например область математики или философии), но есть и такие, где можно работать и той и другой системой. Например врач при постановке диагноза может и должен пользоваться обеими системами, но в зависимости от особенностей своей психики он будет больше применять ту или иную; так, один дерматолог при определении характера сыпи преимущественно использует свой предварительный зрительный опыт, другой при решении той же задачи преимущественно исходит из анализа составных элементов сыпи (пятен, пузырьков и т. п.).

Для выявления преобладания у человека той или иной системы можно в каждом конкретном случае пользоваться различными, даже случайными, реакциями на окружающее человека в повседневной жизни. Например реклама, изображающая девушку с миловидным лицом, с удовольствием пьющую определённый сорт бульона из изящной чашки, привлечёт внимание лиц 1-й сигнальной системы и оставит равнодушными лиц 2-й сигнальной системы, так как последние даже не обратят внимания на то, красива ли девушка, какое выражение лица у неё и изящна ли чашка. Но на последних может подействовать плакат: «Бульонов разных есть миллион, но лучший в кубиках бульон»; здесь их внимание привлекут слова «миллион» и «лучший».

Таких примеров можно было бы приводить сколько угодно. Мы взяли на выдержку лишь некоторые из «приёмов», которыми мы пользуемся ежедневно в практической лечебной работе для определения соотношения 1-й и 2-й сигнальной систем у обращающихся к нам лиц.

Необходимо подчеркнуть, что тип высшей нервной деятельности вообще и соотношение сигнальных систем в частности не являются чем-то раз навсегда установившимся от рождения. Условия жизни и воспитания, тренирующие ту или другую систему, могут изменять и их соотношение. Так, например, если человек по условиям своей жизни ведёт жизнь охотника- следопыта, то у него, естественно, тренируется и постепенно начинает преобладать 1-я сигнальная система, а если он занимается с детства математикой, то, наоборот, постепенно берёт перевес 2-я система.

Соответствующим воспитанием можно целеустремлённо тренировать ту или иную систему. Например, твёрдо проводя с ребёнком линию на то, что каждое сказанное ему слово (обещание, предостережение и т. п.) выполняется, мы можем укрепить 2-ю сигнальную систему, если она слаба, и, наоборот, мы срываем её, если не выполняем данных ребёнку словесных обещаний или пугаем его не исполняющимися угрозами («собака съест», «милиционер заберёт» и т. п.).

Независимо от превалирования 1-й или 2-й сигнальной систем, И. П. Павлов различает тип нервной системы по силе, уравновешенности и подвижности процессов возбуждения и торможения.

Сила нервной системы проявляется в работоспособности, умении и любви преодолевать жизненные трудности и препятствия, инициативе, настойчивости, смелости. Люди сильного типа охотно выполняют работы, требующие большого напряжения их сил, получают удовольствие от преодоления препятствий и опасностей; слабые, наоборот, пытаются избежать активного напряжения, уйти от опасности, а если это оказывается невозможным, то легко дают невротический срыв.

При опросе человека о поведении его в трудные и опасные моменты жизни лучше выяснять не то, как вёл себя данный субъект в момент каких-то сверхординарных катастроф, например пожара, землетрясения и т. п. Во-первых, такие события имеют место в жизни не каждого человека, во-вторых, оценка поведения, особенно по личным воспоминаниям, часто не соответствует действительности и, в-третьих, в такие моменты сверхсильных раздражителей иногда слабые типы впадают в так называемую «парадоксальную фазу», во время которой слабые раздражители дают резкие реакции, а сильные раздражители (как уже запредельные) не вызывают сильной реакции. Это может спутать исследователя и заставить принять поведение слабого субъекта в парадоксальной фазе за поведение очень сильного типа, не теряющегося и не реагирующего на опасность.

Лучше проводить анализ поведения людей в «опасностях» и трудностях их повседневной социальной и трудовой, специфически человеческой деятельности.

Следует иметь в виду, что установление силы нервной системы (как на это указывает и проф. А. Г. Иванов-Смоленский) является у человека самой трудной задачей, и поэтому оценка данных в этом отношении требует особой осторожности и может зависеть от ряда дополнительных и привходящих моментов. Однако при прочих равных условиях бывает, например, интересно выяснить поведение человека во время сдачи экзаменов, публичного выступления, ответственного разговора с высоким авторитетным начальством и т. п. При этом, опрашивая учащихся об их отношении к экзаменам, нас должна интересовать в первую очередь не оценка, полученная на экзамене, которая зависит от способностей, предыдущей подготовки и т. п., а любит ли данное лицо сам процесс сдачи экзаменов. Сильный тип получает удовольствие от процесса сдачи экзаменов — несколько волнующей и опасной «борьбы» с экзаминатором, в то время как для слабого типа сам процесс сдачи экзамена, даже при очень хорошем конечном результате, мучителен. Лица сильного типа, выступая с докладами, заинтересованы в том, чтобы выслушать возможно больше возражений, провести наиболее острую дискуссию, а слабые — чтобы их сообщение прошло возможно спокойнее и незаметнее. В научной работе люди сильного типа берутся за спорные, трудные, рискованные проблемы, а слабые предпочитают выполнять работы обзорного, реферативного характера, не вызывающие резких возражений и не требующие умственного и нравственного напряжения сил для отстаивания своих мнений и взглядов.

Всякая активая борьба для слабого типа мучительна, и поэтому слабые люди предпочитают уступить, подчиниться чужому мнению, лишь бы не противодействовать; отсюда происходит и их повышенная внушаемость.

Степень силы нервной системы может меняться в зависимости от условий жизни и воспитания.

Приучая ребёнка с детства постепенно разрешать и преодолевать всё более крупные трудности, не бояться опасностей, заниматься видами спорта, развивающими смелость, выносливость, мы тем самым тренируем на умственных, нравственных и физических заданиях силу нервной системы.

Огромное значение имеет и пример окружающих смелых и сильных людей, рассказы о героизме советских людей и детей.

Наоборот, некоторые внешние неблагоприятные условия, как, например, голодание, инфекции, интоксикации, психотравмы и т. п. могут временно или навсегда ослабить тип нервной системы.

На фоне слабого типа высшей нервной деятельности как в эксперименте на животных, так и в жизни на людях, трудно провести дальнейший анализ в отношении уравновешенности и подвижности, так как слабый по возбуждению процесс не требует значительного напряжения тормозов для своего уравновешения или способности переключаться. Сильный же тип мы можем разделить на уравновешенный, у которого сильному процессу возбуждения в коре противостоит столь же сильное уравновешивающее и ограничивающее его торможение, и неуравновешенный, когда сильное возбуждение не ограничивается и не обуздывается достаточно сильным торможением.

Уравновешенные люди умеют обуздать свои эмоции, сдержаться, если нужно — отложить выполнение своих влечений и желаний. Неуравновешенные люди страдают вспыльчивостью, раздражительностью, приступами безудержного гнева. Они не умеют ждать, у них нехватает терпения, выдержки.

Часто такие люди плохо засыпают и легко просыпаются, т. е. процессы возбуждения преобладают у них над процессами торможения (сон является видом торможения коры).

Нередко человек жалуется на то, что он «нервный». В таких случаях всегда нужно уточнить, в чём проявляется его «нервность». Один «нервный», когда происходит какое-либо событие, волнующее или обижающее его (например незаслуженные упреки), уходит к себе, зарывается в подушку и долго плачет, — это нервность по слабому типу. Другой — при аналогичных обстоятельствах — вспылит, покричит, иногда ударит, — это тоже невротическая асоциальная реакция, но уже по типу сильному и неуравновешенному.

Выясняя из опроса исследуемого его выдержанность или, наоборот, вспыльчивость, необходимо опросить о его поведении и на работе и в быту. Более ценными являются показания о поведении в домашней обстановке, где несдержанность больного меньше ограничивается внешними препятствиями. Выясняя поведение на работе, интереснее знать отношение к подчинённым, чем к начальству, в быту — к лицам, зависимым от исследуемого (например к детям), чем к лицам, от которых зависит сам исследуемый, так как в этом случае иногда и неуравновешенный человек ведёт себя относительно сдержанно.

Уравновешенность, т. е. сила тормозного процесса коры, может, так же как и сила возбуждения, поддаваться воспитанию и тренировке.

Привыкая обуздывать свои импульсы, согласовывать свои желания с интересами окружающего коллектива и реальными возможностями, мы создаём сдвиг в сторону уравновешенности, наоборот, «распуская» себя — в сторону неуравновешенного типа. Хорошим практическим приёмом является старинный способ считать до десяти, прежде чем поддаться гневной вспышке. Такой счёт вызывает второй очаг возбуждения в другом участке коры, который возникающим вокруг него индукционным торможением ограничивает (т. е. препятствует слишком широкому его распространению) возбуждение из первого очага, вызванного раздражавшим нас явлением.

Под влиянием различных заболеваний, психических потрясений или слишком тяжёлых жизненных условий, заставляющих непомерно напрягать тормозные процессы, человек (как и собака в экспериментах, проводимых М. К. Петровой и другими сотрудниками И. П. Павлова) может «сорваться» и стать на то или иное время неуравновешенным типом.

Применяя соответствующее лечение как психотерапевтическое, так и строго индивидуально дозированное медикаментозное, можно ликвидировать срыв и вернуть человеку его уравновешенность. Однако основным для человека, как в возникновении срывов, так и в их устранении, являются условия окружающей его социальной среды.

На фоне неуравновешенности, т. е. безудержного возбуждения как у животных, так и у человека, трудно анализировать степень подвижности корковых функций, степень способности переделывать условные рефлексы в зависимости от изменившихся условий.

Сильный уравновешенный тип мы можем по степени подвижности разделить на подвижный и инертный. Подвижный тип легко приспосабливается к быстро меняющимся условиям внешней среды и перестраивает соответственно свои условные рефлексы, т. е. жизненные навыки и привычки. Лица подвижного типа легко приспосабливаются к новым непривычным жизненным условиям, часто даже испытывают потребность в перемене обстановки. У лиц инертного типа раз создавшиеся и закрепившиеся условно-рефлекторные связи оказываются исключительно прочными и с большим трудом поддаются переделке. Такие лица крайне трудно меняют свои привычки, с большим трудом приспособляются к новой жизненной обстановке, неохотно идут на переезд в другой город или на другую квартиру, на перестановку мебели в комнате, нарушение привычного распорядка дня и т. п.

Как указывал ещё И. П. Павлов, для определения типа нервной системы человека нельзя пользоваться методом тестов, а необходимо анализировать всё поведение человека, в первую очередь как существа социального, в процессе его взаимоотношения с коллективом. Поэтому, выясняя тип, мы и старались, как было видно из всего вышеизложенного, взять человека в целом, как социальную личность, в процессе не специально лабораторного или клинического эксперимента, а во всех его особенностях, в повседневном производственном и бытовом его окружении.

Однако как дополнительный, но отнюдь не ведущий, метод могут быть использованы для определения типа и некоторые психологические эксперименты.

Например для уточнения нашего впечатления о степени подвижности мы прибегаем к следующему приёму: испытуемому зачитываются (не указывая предварительно для какой цели) подряд десять слов, из которых пять (в том числе два первых) однородны по своему содержанию (например названия домашних животных), а другие пять слов совершенно разные, и спрашиваем после этого, каких названий, по мнению испытуемого, было больше: домашних животных или остальных всех вместе взятых? Лица подвижного типа, как правило, отвечают, что больше было разнообразных слов, так как однообразные названия домашних животных им надоедают и вызывают торможение, мешающее закрепить их в памяти; лица инертного типа отвечают, что больше было домашних животных, так как их восприятие, настроившееся уже на определённые понятия и создавшее здесь своего рода доминанту, слабо воспринимает и фиксирует в памяти другие, непохожие по своему значению слова.

В рамках данной статьи невозможно, конечно, привести все те признаки, которыми можно пользоваться для определения типа высшей нервной деятельности человека; да такие пробы и методы и не могут быть исчерпывающе описаны, ибо лишь живой контакт с каждым человеком, опрос и наблюдение за ним в его повседневной активной деятельности могут раскрыть нам его тип во всей его сложности и многообразии, в сочетании врождённых, воспитанных и создаваемых условиями среды особенностей. Однако уже из изложенного должно быть ясным, как можно подойти в каждом отдельном случае к разрешению этого чрезвычайно интересного и практически важного вопроса.

Пользуясь гениальной схемой И. П. Павлова, путём беседы и наблюдения за больным, удаётся установить тип его высшей нервной деятельности, т. е. соотношение 1-й и 2-й сигнальной систем, степень силы, уравновешенности и подвижности его корковых функций, что имеет огромное значение для понимания причин заболевания и выработки разумных способов его излечения.

Схематически типы высшей нервной деятельности сводятся к следующему. По сигнальным системам они делятся на

• лиц с преобладанием 1-й над 2-й;
  
  
• лиц, у которых 1-я приблизительно равна 2-й,
  
  
• и лиц с преобладанием 2-й над 1-й.

Независимо от соотношения сигнальных систем, по силе типы делятся на сильный и слабый; сильный тип в свою очередь может быть подразделён на уравновешенный и неуравновешенный, а уравновешенный — на подвижный и инертный.

В жизни мы имеем обычно лиц с превалированием 1-й или 2-й сигнальной систем или приблизительно равным развитием обеих и, независимо от этого, четыре основных типа:

• слабый (напоминающий гиппократовского меланхолика),
  
  
• сильный неуравновешенный (соответствующий холерику),
  
  
• сильный уравновешенный подвижный (соответствующий сангвинику)
  
  
• и сильный уравновешенный инертный (соответствующий флегматику).

Как указывал И. П. Павлов и что ежедневно подтверждается в клинике функциональных заболеваний нервной системы человека, отдельные типы, при определённых неблагоприятных условиях существования и неправильном воспитании, при прочих равных условиях (ибо основное зависит не от типа нервной системы, а от внешних и в первую очередь социальных воздействий окружающей среды) дают склонность к срывам в разного типа неврозы. Так, у лиц с преобладанием 1-й сигнальной системы легче возникает истерия, у лиц с приблизительно одинаково развитой 1-й и 2-й сигнальными системами-неврастения, а у лиц с преобладанием 2-й сигнальной системы — психастения; кроме того, истерия больше связана со слабым типом, неврастения — с неуравновешенностью, а психастения — с инертностью типа нервной системы.

Сильный, уравновешенный и подвижный тип является наиболее полноценным типом, почти никогда не дающим срывов. Поэтому в задачу воспитания входит повышение силы, уравновешенности и подвижности высшей нервной деятельности, создание наиболее полноценной и здоровой в невро-психическом и, обычно неразрывно связанным с ним, физическом отношении личности, — стойких и мужественных борцов и строителей коммунистического общества великой сталинской эпохи.