Картина Мира

Не сводя сияющих и восторженных глаз с отца, импровизировавшего на фортепьяно, маленький Ницше в это мгновение, возможно, был самым счастливым ребенком на свете. Музыка, настоянная на любви отца, страстно захватила ум и сердце будущего мыслителя на всю последующую жизнь. Первенец в семье пастора Карла Людвига Ницше был рожден 15 октября 1844 года в тогда еще прусском городе Реккен в день именин короля Фридриха Вильгельма. В честь него и был назван.

В мужской народной школе в Наумбурге одноклассники называли белокурого и голубоглазого Ницше «маленький пастор», забавляясь его пылким прочтением стихов из Библии, вежливыми манерами и рассудительностью. Поэзия и музыка больше других предметов будоражили Ницше. Он воспевал своих кумиров классики: Моцарта, Гайдна, Шуберта, Мендельсона, Бетховена и Баха и называл «бездуховными тварями, подобными животному» тех, кто презирал музыку.

Когда матери Ницше пришло пригласительное письмо для ее сына от ректора земельной школы-интерната «Шульпфорте» — одного из престижнейших учебных заведений в Германии — она незамедлительно его приняла. Так, для юного Фридриха начались суровые будни интерната, где в атмосфере его интеллектуального превосходства над одноклассниками, он приобрел единственного друга Пауля Дейссена.

Фундаментальные идеи его будущих произведений зародились в его первых философско-поэтических эссе «Рок и история» и «Свобода воли и рок», которые Ницше написал в 18 лет.

«Мораль — результат всеобщего развития человечества. Она — сумма всех истин нашего мира;…возможно, из результатов истин отдельных миров вновь развивается всеобщая истина».

«Едва ли мы знаем, чем является само человечество: лишь ступенью, периодом во всеобщем, в потоке становления или оно произвольное явление Бога? Может быть, человек есть только развитие камня через медиумы растений, животных?» («Рок и история»)

Сомнения в христианских постулатах о существовании параллельных миров находим в его работе «Свобода воли и рок»:

«То, что Бог становится человеком, указывает лишь: человек должен искать свое блаженство не в бесконечности, а создать свое небо на земле; иллюзия неземного мира исказила отношение человеческого духа к миру земному: она была созданием детства народов… В тяжких сомнениях и битвах мужает человечество: оно осознает в самом себе начало, сердцевину и конец религий».
Философия? Музыка? Филология.

Фридрих Ницше был терзаем выбором своего жизненного пути: он безгранично любил музыку и подумывал посвятить себя ей, но не мог предать историю литературы, античную философию и библейские тексты. Филология – наука, которая давала простор интеллекту и чувствам мыслителя, но по желанию матери он записался на теологическое отделение в Боннском университете. Вкусив разгульной студенческой жизни, Ницше мгновенно охладел к развлечениям и вскоре перешел на отделение филологии. Там ему покровительствовал Фридрих Ричль – один из лучших немецких филологов, за которым Ницше отправился в Лейпцигский университет, куда перевели его наставника. Отныне студента не терзают муки самоопределения: годы учебы в Лейпциге на филологии дали духовный импульс на последующие труды мыслителя.

«Купи ее!» — словно демон, прошептал внутренний голос Ницше про книгу Артура Шопенгауэра. «Мир как воля и представление» настолько потрясли Фридриха, что он мучился от бессонницы две недели. Шопенгауэр демонстрировал свое презрение к мелочности, стяжательству, сверхкорыстным интересам людей и этим вдохновил Ницше. Масла в огонь интереса к философии подлил Ф.А. Ланге и его «История материализма». Ницше не оглядывался на преподавателей своего университета и сам изучал оригинальную философскую литературу.

Год вынужденной военной службы закончился для Ницше травмой грудной клетки, которую он получил во время учений, садясь на лошадь. После двухмесячного болезненного и мучительного курса лечения, Ницше возвращается в Наумбург. Он подумывает о теме диссертации и мечтает начать преподавательскую деятельность. В этот период происходит его судьбоносное знакомство с Рихардом Вагнером. Музыка, философия Шопенгауэра и стремление к обновлению немецкой культуры сблизили их и предоставили повод признать гениальность друг друга.

Профессор Базельского университета

За 40 лет преподавания филолог Фридрих Ричль не встречал еще столь зрелого и глубокого студента, как его протеже Ницше. В этом он признался руководителю кафедры греческого языка и литературы Базельского университета А.Кисслингу, который намеревался пригласить Фридриха Ницше преподавать вместо него. Занять пост профессора без диссертации и без завершенного курса обучения для Ницше стало высшей честью. Тем более, что Базель находился в двух часах езды от Люцерна, где обитал на тот момент Вагнер.

В Лейпциге, перед отъездом, Ницше намеревался защитить диссертацию, но совет факультета решил, что опубликованные статьи студента равноценны ей, и присвоили ему степень доктора без обязательной публичной защиты, дискуссии и экзамена. При переезде в Базель Ницше получает согласие на выход из прусского подданства. С подачей прошения о швейцарском гражданстве он не торопится, тем самым навсегда остается гражданином мира.

Прощание с Германией ознаменовалось для Ницше посещением оперы Вагнера «Нюрнбергские майстерзингеры» и романтической прогулкой по Гайдельбергу. Переезд в Швейцарию и работа в Базеле – меланхолической депрессией в мещанской атмосфере этого городка, развеять которую была способна только дружба с Вагнером. Каждый визит в дом композитора — стал погружением в мир искусства, контрастирующего со скучными профессорскими буднями в Базеле.

В 1870 году в университет приезжает профессор теологии Франц Овербек, который становится верным другом для Ницше. В этом же году Фридрих Вильгельм подает прошение об отпуске для участия в франко-германской войне. Его, как жителя нейтрального государства – Швейцарии, на фронт не допускают и вместо этого назначают санитаром. От раненых Ницше заражается дифтерией и дизентерией. Смысл человеческого бытия – не фантастические и иллюзорные образы искусства, а жестокая реальность – такова новая точка отсчета мировосприятия Ницше.

«Рождение трагедии из духа музыки» — работа Ницше, которая появилась на книжных полках 2 января 1872 года и была посвящена Рихарду Вагнеру. «Танцуя и напевая, являет себя человек как сочлен высшего сообщества: он разучился говорить и ходить, а в танце взлетает в небеса… в нем звучит нечто сверхъестественное: он чувствует себя Богом, сам он шествует теперь так возвышенно и восторженно, как и боги в его снах,» — напишет Ницше строки, которые станут пророческими. Десятилетиями спустя именно в таком состоянии его увидит друг Франц Овербек.

Эта же книга стала прощальной песнью филологии, которую автор рассмотрел как «выкидыш Богини Философии, зачатый совместно с каким-то идиотом или кретином». В письме к своему другу Ницше напишет: «Наука, искусство и философия столь тесно переплелись во мне, что в любом случае мне придется однажды родить кентавра».

Склочность и шокирующая резкость суждений Ницше натягивала струны отношений не только с коллегами по университету, но и с семьей Вагнеров. В четырех эссе под названием «Несвоевременные мысли» Ницше прощается с «вагнерщиной и героическим романтизмом» и сознательно переходит на сторону абсолютного одиночества. Философ низвергает современную культуру, которая, по его мнению, не осознает и не выполняет своего назначения – вырабатывать гениев. Позже Ницше признает, что цель культуры – познание истины.

Ум в клетке чахнущего тела

В 32 года здоровье мыслителя отказывается служить его намерениям: полуслепота и постоянные приступы заставляют взять годичный отпуск для лечения и отдыха, которые он проведет на курортах Италии и Швейцарии. Ницше урывками работает над новой книгой. Его свободное музыкальное мышление рождает многослойные афоризмы, широкие для обдумывания и понимания. Изложить философию Ницше не позволительно: персональные домыслы станут причиной ложных интерпретаций. Не стоит увлекаться блестящими фразами мыслителями: за ними можно не поймать главные координаты его мысли.

Ему не исполнилось и 35, когда организм обрек Ницше на мучительные физические страдания. Обмороки, прогрессирующее ухудшение зрения, частая рвота сделали из него полуслепого инвалида, скитавшегося по пансионатам Европы. Прижимаясь двойными очками к бумаге, Ницше создает новые книги — «Пестрые мысли и изречения», «Странник и его тень» и, наконец, противоречивую «Утреннюю зарю», где полярным сиянием озаряет ницшевское учение новое понятие – «нравственность нравов». В качестве продолжения «Утренней зари» выступит «Веселая наука» — книга, в которой поднимается идея «вечного возвращения». Бытие не имеет цели и смысла, оно вновь и вновь повторяется, а, значит, повторяется и человек, и каждое мгновение вечно. Эти мысли были продолжены в величайшем и эпохальном творении Ницше – «Так говорил Заратустра».

Ubermensch. Новое назначение человечества.

«Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, — канат над пропастью». Этот афоризм – образ-проводник к концепции сверхчеловека Ницше. Поэма «Так говорил Заратустра» величественно утверждает его, напоминая о том, что жизнь человека – есть становление, главное достоинство – процесс изменения и превосхождение себя вчерашнего.

Период работы над книгой – один из тяжелейших в жизни философа: в Венеции в 1883 году скончался Вагнер, мать и сестра восстали против намерения Ницше жениться на Лу Андреас-Саломе, в будущем ставшей известной писательницей, а сестра Элизабет объявляет о помолвке с антисемитом и вагнерианцем Бернхардом Фёрстером.

Дифирамбическая поэма «Так говорил Заратустра» стоит особняком в творчестве Фридриха Ницше. Доктор филологических наук К.А. Свасьян и составитель двухтомного собрания сочинений Ницше красноречиво замечает, что это книга «ставит перед читателем странное условие: понимать не ее, а ею». «Заратустра» практически не переводима: ее язык полон неологизмов и непревзойденной игры слов.

Сверхчеловек – нравственный образ и олицетворение новых моральных идеалов, объединяющая людей цель бытия. Ницше воспевает торжество духовной природы человека, величие его души.

После поэмы «Так говорил Заратустра» все созданное ранее казалось Ницше блеклым и слабым, что побудило его переписать все прежние работы. Физическая слабость ограничила его только новыми предисловиями ко всем вышедшим книгам.

«О братья мои, разве я жесток? Но я говорю: что падает, то нужно еще и толкнуть!»

Как только ни трактуют это громкое изречение философа, сколько ни обвиняют Ницше в жестокости, но очевидно, что «падающим» эпохам, государствам, народам и отмирающим в истории процессам следует кануть в небытие. Эти слова Ницше имеют скорее мощный созидательный смысл, нежели разрушительную силу. Так же как его изречение «мы должны освободиться от морали, чтобы суметь жить морально».

В книге «По ту сторону добра и по ту сторону зла» Ницше фактически приоткрывает занавес будущего. Он в тревоге предсказывает распад европейской духовности, низвержение былых ценностей, восстание масс и создание для их оболванивания массовой культуры, борьбу за власть над всем земным шаром, попытки создание расы господ, тиранический режим.

Ницше говорит о двух типах одной морали, живущих в одном человеке. Мораль господ – строгость и суровость по отношению к самому себе, возвышенное состояние души, мораль рабов – жажда мелкого счастья и наслаждения, малодушие. Социальный статус не способен определить это внутреннее состояние.
«Я достаточно силен, чтобы расколоть историю человечества на два куска». Безумие великого.

К концу 1888 года в Ницше проступают черты мегаломании: ощущение приближения его звездного часа. Тем не менее, он опасался, что мир так и не признает его гениальных пророчеств.

Наспех написанные произведения «Антихрист» и «Сумерки идолов» продолжаются его работой «Переоценка всех ценностей». Ее он намеревался опубликовать на семи европейских языках, тиражом по 1 млн. на каждом. Христианская церковь подвергается критике. Так же как люди, которые считают себя христианами, но при этом живут жизнью, противоречащей этой религии. Свобода духа, самостоятельность и ответственность человека не должна отрицаться, а смирение не может быть добродетелью.

Между 3-м и 6-м января 1889 года в психике Ницше случился надлом, выразившийся помрачнением рассудка и смешением всех понятий. Это не был рядовой приступ депрессии и меланхолии, которые испытывал Ницше обычно после Нового года и Рождества. Он забыл, что живет в Турине, ему казалось, что он находится в Риме и готовит конгресс европейских держав против ненавистной Германии. Симптомы сумасшествия обнаружили в его письмах друзья Франц Овербек и Якоб Буркхард. Причины болезни мыслителя не могут потешить своей однозначностью. То ли это плохая наследственность (душевной болезнью страдал отец Ницше), то ли якобы перенесенный в студенческие годы сифилис, то ли «заказное отравление» на почве его оскорблений и неприятия Германской империи, церкви… Сестра Элизабет писала о нервном истощении брата из-за напряженной работы и употребления успокоительных. Однако на тот период Ницше был в полном разуме и не переусердствовал. Страх реакции мощной Германской империи на его книги уязвляли философа и его без того неуравновешенную психику. В конце концов, он был помещен в психиатрическую клинику, после чего сестра, оперативно взявшаяся издавать собрания сочинений Ницше и писать его биографию, перевезла его в Веймар. Апатичный Ницше не заметил ни переезда, ни смерти матери Франциски. В 1900 году он заболел воспалением легких и 25 августа скончался в полдень, как и предсказывал в «Заратустре»: «О, полуденная бездна! когда обратно втянешь ты в себя душу мою?».

Источник

Вас также может заинтересовать:

Артур Шопенгауэр: «великий пессимист» с чувством юмора. Цитаты